В древнегреческом мифе о Пигмалионе рассказывается о великом художнике с острова Кипр Пигмалионе. Он жил одиноко, не состоял в браке. Однажды сделал из слоновьей кости статую девушки, невероятно прекрасной. Смотря на свое создание, он любовался ее красотой и совершенством и наконец влюбился в свое создание. Скульптор обращался к ней со словами, но она оставалась немой. Тогда Пигмалион на праздники, которые проводились в честь богини Афродиты, принес в жертву богини тельца с золотистыми рогами и обратился к Афродите с просьбой дать ему в жены девушку такую же прекрасную, как его статуя. Пламя жертвенника сразу же засияло: это означало, что богиня услышала слова Пигмалиона. Когда же Пигмалион возвратился домой, то увидел, что его прекрасная статуя ожила. Так богиня любви дала Пигмалиону в жены созданную им красивую девушку.
Этот сюжет, оригинально переосмысленный, положил в основу своей пьесы английский драматург Бернард Шоу. По версии, которую предложил Б. Шоу, современным Пигмалионом стал известный талантливый профессор фонетики Генри Хиггинс, а Галатеей - обычная лондонская цветочница Элиза Дулитл. На этом, с моей точки зрения, сходство с древнегреческим мифом заканчивается, так как и современная Галатея, и Пигмалион в пьесе Бернарда Шоу совсем другие.
Посмотрим сначала на современного Пигмалиона - профессора Хиггинса. Как и герой античного мифа, Хиггинс очень талантливый и довольно известный в своей области специалист. Он совершенно владеет своим предметом, быстро и без ошибок, с точностью до шести миль может определить, из какой местности происходит человек. Настолько хорошо он знает все английские диалекты. Он автор нескольких научных работ, разработал свои собственные эффективные методы обучения и преодоление недалеких в произношении. Учит, и довольно успешно, правильному литературному произношению нововыявленных миллионеров. А на заработанные деньги занимается научной работой в области генетики. Но по характеру Генри Хиггинс человек несдержанный и непостоянный, незловредный. Язык его - такой безупречный с точки зрения фонетики и орфографии, пересыпанный бранными словами и другими нехорошими словами. Ведет себя он так же не лучшим образом: даже родная мать - леди Хиггинс - просит сына не заходить к ней в ее приемные дни. Тем не менее он очень честолюбивый человек. Поспорив с полковником Пикерингом, тоже языковедом, что за несколько месяцев превратит эту жалкую, замазанную цветочницу Элизу в светскую леди, он живо берется за работу.
А самая Элиза интересует его лишь как объект эксперимента. Уча ее хорошим манерам, прививая ей знание, знакомя с мировой культурой, создавая, в сущности говоря, новую личность, он сам ведет себя далеко не по-джентльменски. Бранное слово и грубые слова так и сыплются из его уст. А на Элизу он вообще смотрит как на пустое место, совсем не видя, что перед ним человек. Горделивый и нетактичный, он даже не хочет задуматься над тем, что ведет себя неучтиво. И ни замечательная красота Элизы, ни ее лингвистические способности не могут растопить холодного сердца Хиггинса, эксперимент был закончен - Элиза с блеском выдержала испытание - на великосветском приеме ее действительно приняли за настоящую герцогиню - Хиггинс признает, что именно он «создал» эту непокорную ему девушку.
Такого замечательного эксперимента мне еще некогда не удавалось поставить», -говорит Хиггинс, совсем не считаясь с тем, что и материал, из которого он лепил «свое создание», был высочайшего качества, и если бы не Элиза - этот талантливый, способный, к работе участник эксперимента, то едва ли Хиггинсу удалось бы выиграть пари. Эксперимент заканчивается, и Хиггинс теряет к Элизе любой интерес. «Больше я производством герцогинь не занимаюсь», - говорит он Пикерингу.
Как же далеко ему до Пигмалиона. До его высокой, мечтательной душе, преисполненной большой любви, которая способна даже статую оживить!
А что же новоявленная Галатея - мисс Элиза Дулитл, самая обыкновенная, простая девушка-цветочница? По сравнению с современным Пигмалионом - профессором Хиггинсом рисует этот образ с большей теплотой и привлекательностью. Девушка, хотя походит из самых низов Лондона, она полусирота, дочурка мусорщика и землекопа, но имеет сильный независимый характер, трудолюбива и добра, радушна и доброжелательна. Жизнь ее совсем не легкая, но она старается сохранить свое человеческое достоинство. Попав в дом профессора Хиггинса, она жадно воспринимала настоящие богатства духовной культуры, с большим желанием посещает художественные спектакли, концерты классической музыки, а прийти домой, сразу же подбирает ноты услышанной ею музыки, даже Брамса или Бетховена, - такой тонкий у нее слух.
Владея исключительными лингвистическими способностями, Элиза очень быстро овладевает литературным языком. Старательная и требовательная к себе, она старается получить как можно больше знаний, занимается самосовершенствованием, изучает правильность манер. Еще и к тому Элиза была чрезвычайно привлекательной извне. Итак, в образе Элизы мы видим гармоническое объединение красоты внешней и духовной. Но ей все-таки не удалось сделать то, что удалось сделать Галатее: творец не влюбился в свое создание. Даже не подумал, что будет в дальнейшем с ним, этим его создал, хотя как порядочный человек побеспокоиться бы об этом. Но не Элиза вина этому, а этот новоявленный Пигмалион - жестокий, эгоистический и бездушный.
Таким образом создание - Элиза - значительно переросло своего творца Генри Хиггинса. В моральном плане Элиза намного выше Хиггинса. Художнику, чтобы создать прекрасный неповторимый шедевр, нужно иметь искреннее сердце и глубокие помыслы, в том числе и любовь, которая вдохновляет творца на создание прекрасных творений.
Этим в полной мере владел герой античного мифа Пигмалион, и именно этого, к сожалению, не достает современному Пигмалиону - профессору Генри Хиггинсу. Но имеем надежду, что Хиггинс сумеет все-таки преодолеть свой характер, пересмотреть свои убеждения, разбудить свое заснувшее, ледяное сердце. Открытый финал Бернарда Шоу разрешает надеяться на это.
Афродита покровительствовала всем, чья любовь была сильна и постоянна
Когда-то на Кипре жил удивительный Мастер — скульптор Пигмалион (по другой версии он был еще и царем).
Он лепил таких прекрасных женщин, что дух захватывало, глядя на них. О таланте Пигмалиона знали далеко за пределами Кипра. От заказов не было у Мастера отбоя, и был он богат и жил в почете. Никто и не догадывался, как ненавидел женщин блистательный скульптор. Он считал их пустыми и болтливыми существами, и ему было всегда скучно с ними. Поэтому Пигмалион жил уединенно.
Много красавиц мечтало о том, чтобы вступить с ним в брак, но никого не подпускал к себе Мастер, он и не собирался жениться.
Однажды Пигмалиону удалось вырезать из драгоценной слоновой кости статую молодой женщины удивительной красоты.
Когда он закончил работу и посмотрел на нее, то вздрогнул от неожиданности: она смотрела на него как живая. В ту ночь долго не мог заснуть Пигмалион, думая о жизни и своем одиночестве. А наутро, сев за работу, он поставил фигурку девушки рядом с собой и стал рассказывать ей о своей жизни.
Она молчала и, казалось, внимательно слушала. А Пигмалион вдруг почувствовал необыкновенное волнение: он захотел, чтобы девушка что-нибудь ответила. Но она молчала…. С каждым днем Пигмалион все больше рассказывал о себе хрупкой фигурке, глядящей на него внимательными глазами, и с каждым днем чувствовал, что в нем начинает расти тоска. Он хотел ее СЛЫШАТЬ, он хотел, чтобы она ему отвечала, а не молчала.
И еще он почувствовал доселе незнакомое чувство, никогда раньше им не испытанное. Это была Любовь.
"Оживи!"-шептал по ночам Пигмалион, -ответь мне что-нибудь!"
Но Галатея-такое имя он дал прелестной девушке из слоновой кости -молчала…
Во время праздника Афродиты, отмечавшегося всеми островитянами, Пигмалион в загородном святилище богини принес ей жертвы с мольбой:
— О, если бы у меня была жена, похожая на мое творение.
Много жарких молитв услышала богиня в свой день, но снизошла к одному Пигмалиону, ибо знала, что нет на всем Кипре человека, любившего так горячо и искренне, как Пигмалион. И трижды вспыхнул в алтаре жертвенный огонь в знак того, что Афродита услышала Пигмалиона и вняла его мольбе.
Пигмалеон бросился в мастерскую.
Первые лучи солнца упали на скульптуру девушки. И в ту же секунду глаза Галатеи потеплели, сердце ее забилось, -она ожила. Галатея смотрела на своего создателя с такой нежностью и с таким доверием, что он задохнулся от счастья и молча прижал ее к себе.
Весть о том, что силой любви оживлена кость и родился не слон, которому она принадлежала, а прекрасная дева, за короткое время облетела весь остров. Огромные толпы стекались к мастерской.
Счастливый Пигмалион вывел Галатею, и, увидев ее красоту, люди упали на колени и громогласно вознесли хвалу владычице Афродите, дарующей любовь всему, что живет, и могущей оживлять камень и кость во имя любви и для любви.
Пигмалион и Галатея жили долго и счастливо, и любили друг друга до самой смерти.
Скульптор никогда ни словом, ни взглядом не обижал любимую жену, а она, в свою очередь, трепетно заботилась о нем и не замечала никого вокруг. она стала его помощницей, другом и внимательной женой. До конца своих дней Пигмалион благодарил богиню Афродиту и свои руки, создавшие Галатею…
Спектакль окончен, и возникает естественный вопрос: «А при чем тут Пигмалион?» Бернард Шоу в своей пьесе использовал древнегреческий миф о скульпторе Пигмалионе. Он создал статую Галатеи - девушки до того прекрасной, что он влюбился в нее и стал просить Афродиту оживить свое создание. Богиня любви вдохнула жизнь в Галатею, и Пигмалион женился на ней.
Однако сюжет древнегреческого мифа в пьесе есть. Профессор фонетики решает поставить опыт: может ли девушка из самых низов общества стать настоящей леди в одежде, манерах и речи. Иными словами, он берется за создание совершенства из «сырого материала» - за труд Пигмалиона. И объектом его эксперимента становится Элиза Дулиттл.
Впервые мы знакомимся с ней на улице во время грозы. И, в отличие от стереотипной в английской литературе красавицы-цветочницы с голубыми глазами, Шоу дает нам образ несуразного, растрепанного существа в грязных лохмотьях и промокшей соломенной шляпе, с характерной, грубой речью. Однако с того момента, когда Хиггинс начинает обучать ее фонетике, мы видим, что в ней скрываются хорошие душевные качества. Девушка хочет вырваться из среды, которая ее окружает.
Однако Хиггинс видит в Элизе только объект для своего эксперимента, кусок гранита без эмоций, мыслей и чувств. И с течением времени из гранита появляются формы будущей Галатеи, однако с приобретением хороших манер и внешнего благородства в ней проявляются и внутреннее благородство, гордость и душевная красота, которая не имела выхода в трущобах: «В ту минуту, когда вы назвали меня мисс Дулиттл... это впервые пробудило во мне уважение к себе. И потом были еще сотни мелочей...» И пока формируется ее внешний облик, перестраивается ее душа. Наконец, она уважает себя как личность: «Мне все равно, как вы со мной обращаетесь... Но раздавить себя я не позволю».
И когда Элиза открывает себя, оказывается, что она теперь может любить, и, естественно, Галатея полюбила своего создателя. Возникает конфликт между любовью Элизы к Хиггинсу, ее желанием, чтобы Генри, сделавший из нее леди, и относился к ней, как к леди, и эгоизмом Хиггинса.
В результате Хиггинс вынужден признать за Элизой «право на жизнь», но свой характер менять не может и не хочет: «Так уходите с дороги, останавливаться из-за вас я не буду». Элиза обретает самостоятельность, но вызвать у Хиггинса любовь к себе не может - у него есть «свой собственный путь».
Тут спектакль кончается, и будущее Элизы Дулиттл туманно. Однако, по-видимому, она все же не выйдет замуж за Генри, а станет супругой Фредди. Ей нужно, чтобы ее муж видел в ней то единственное, ради чего стоит жить, Хиггинс же слишком независим, и у него есть его любимое дело.
Однако Пигмалион останется для Галатеи самой сильной привязанностью в жизни, к нему она испытала такое сильное чувство, какого, скорее всего, больше ни к кому не испытает.
«Вы, я и Пикеринг... мы теперь будем не просто двое мужчин и одна глупая девушка, а три дружеских старых холостяка».
Джордж Бернард Шоу - крупнейший английский драматург конца XIX - начала XX века. Ему удалось вывести английскую драму из идейного и художественного тупика, характерного для 60-70-х годов XIX в. Он придал ей социальную остроту, проблемный характер и блестящую сатирически-парадоксальную форму.
Среди многочисленных пьес, написанных Б. Шоу между 1905 и 1914 гг., выделяется «Пигмалион» (1913). Эта пьеса обошла все ведущие театры мира и пользуется неизменным сценическим успехом. Название ее напоминает об античном мифе, согласно которому скульптор Пигмалион влюбился в созданную им статую Галатеи и оживил ее своими мольбами. В версии, предложенной Шоу, в роли новоявленной Галатеи выступает лондонская цветочница Элиза Дулиттл, а ожививший ее Пигмалион - профессор фонетики Хиггинс. Юморист, иронист, парадоксалист Шоу демонстрирует свою веру в безграничные возможности человека. Косноязычной замарашке Элизе с необычайной легкостью дается не только овладение литературным английским языком, перед ней открываются подлинные богатства духовной культуры, запечатленные в книгах, музыке, и она жадно впитывает их. Элизу не просто принимают за истинную леди на великосветском приеме - умная, талантливая девушка из народа становится по-настоящему гармонической личностью. Нечто похожее происходит и с ее отцом, мусорщиком Альфредом Дулиттлом - с грязных помоек он с легкостью шагает на кафедру проповедника, потому что дар оратора, полемиста дан ему самой природой
Но перекличка с античной легендой - только одна сторона этой сложной пьесы. В ней налицо подлинный демократизм: Шоу доказывает, что бедную работницу отличают от герцогини только неправильное произношение и вульгарные манеры. Но он не ограничивается этим: в дальнейшем мы убеждаемся, что Элиза Дулиттл гораздо выше аристократической среды, с которой ей пришлось столкнуться. Не профессор Хиггинс воспитывает в ней высокие принципы честности, строгости к себе и другим, трудолюбие - все это она принесла из того мира трущоб и беспросветной нужды, в котором выросла. Трагический оттенок придает блестящей и остроумной пьесе Готовое сочинение холодного экспериментирования над живым человеком, столь характерного для буржуазной науки. Элизе, такой, какой она предстает в финале, все равно нет достойного места в современной буржуазной Англии.
Шоу любил открытые финалы пьес, заставляющие зрителей продолжать думать, тревожиться о судьбе героев и собственных судьбах также.
О чем бы ни говорил Шоу, как истинный сын своей эпохи, он всегда говорил о своем «сегодня», о «сегодня» своей Англии.
"При всём при том,
При всём при том,
Пускай бедны мы с вами,
Богатство - штамп на золотом,
А золотой - мы сами".
Р. Бернс
Известный во всём мире английский драматург Бернард Шоу прожил целый век, наверное, и потому, что умел смотреть на мир и видеть в нём парадоксы, которые избавили его от неразрешимых задач. Вот и иронизировал и потешался над умением людей ничего не понять из того, что у них происходит под самым носом. Я читал его примечания к "Ученику дьявола" и "Пигмалиону", в которых он так прямо и говорит, что отношения героев и героинь вовсе не стандартная любовь, которая завершится или свадьбой, или героическим самоотречением во имя долга.
И какая же теперь связь с мифом о Пигмалионе?
В самом деле, в мифе скульптор получил безмозглый и бесформенный кусок мрамора, обтесал его так, как ему, художнику, захотелось. Мог сделать коня или Медузу Горгону, а мог фигуру женщины. Камню было всё равно, он объект - и только. Лошадь скульптору вырубать из камня не захотелось, и в мир пришла по велению своего творца Галатея. Будучи обобщением всех женских достоинств, она поразила своего творца, и он умолил Афродиту оживить камень. Богиня любви уважила чувства, и статуя ожила и всякое такое. Здесь и закончилась сказка и началась быль, о которой греки ничего не рассказали.
Шоу тоже не рассказал, что будет потом, и это, по-моему, единственное сходство с мифом.
В самом деле, не Генри Хиггинс выбрал из тысяч лондонских цветочниц Элизу Дулитл, а она его, да ещё и пообещала платить. Юная ученица была достойной дочкой "самого оригинального моралиста современной Англии", мусорщика и землекопа, обладала несомненным лингвистическим талантом и уже была хороша собой, особенно если её довести до состояния "японки ослепительной чистоты", в каковом её родной отец не признал. Не зря полковник Пикеринг забеспокоился, честен ли его новый друг с женщинами, и получил успокоительный ответ, что конечно, нет. Мисс Элиза вовсе не была грязнулей, просто леди легко быть чистой, поскольку у неё есть ванна и множество специальных приспособлений...
Итак, мисс Дулитл вовсе не объект обтёсывания и полировки, как это было с куском мрамора у настоящего Пигмалиона, а, можно сказать, равноправный участник лингвистического эксперимента.
Теперь посмотрим, годится ли знаток гласных звуков в Пигмалионы, то есть в мастера, которые из мёртвого материала вытёсывают и полируют. Увы, даже будь Элиза куском инертной массы, не мистеру Генри этим заниматься, ибо великий учёный сам настолько неотёсан, что его собственная мать умоляет его не приходить в её приёмные дни, а его исключительно правильная в фонетическом oтношении речь пересыпана божбой и бранью, что в странном английском языке, если только словарь не врёт, одно и то же. Не Хиггинсу воспитывать Элизу, не Хиггинсу учить её всему, что не фонетика, не Хиггинсу открыть городской замарашке, что она не хуже светских девиц (а судя по поведению несчастного Фредди, так и лучше во всех смыслах), не Хиггинсу воспитать в ней благородную сдержанность чувств. Тех самых чувств, которые у Элизы были до и помимо мистера Генри. Научившись правильно выговаривать звуки родного, но литературного языка, Элизабет Дулитл не изменилась внутренне, оставшись труженицей и человеком в полном смысле этого слова. Это понимает зритель, это понимает Пикеринг, это понимает любой персонаж пьесы. Кроме мистера Хиггинса, всерьёз считающего, что он "создал" эту не подчиняющуюся ему девицу. Не блещет учёный и умом, и тактом, и благодарностью. Какой уж там Пигмалион...
Ведь кто-то создал Хиггинса не никудышним светским молодым человеком типа Фредди? Кто вложил в душу уличной девчонки с ужасным выговором: "Кептин, купити луччи цвиточик у бедны девушки," - самоуважение и стремление подняться над своим положением исключительно честными и прямыми путями? В пьесе есть горький эпизод, когда Элиза говорит о том, как низко она упала: раньше она торговала цветами, а теперь ей предлагают продать самоё себя. Кто научил её этому, уж не отец ли, который в своё время оценил своё отцовское чувство в пять фунтов, полученных от участников пари? Почему так мощны характеры Генри, Пикеринга, экономки, отца и дочери Дулитл и так вялы и слабы люди гостиных, даже бесспорно умная и широкая леди Хиггинс? Действие пьесы ни разу не приводит нас в церковь, и, наверное, не Всевышнего считает автор творцом сильных и красивых, несмотря на все их слабости, людей.
Кто создаёт красивые и сильные характеры, если исходный материал хоть на что-то годен? Или что?
Похожие статьи
